ДОЛОЙ РАЗУМ!
Не так давно тов. Н. Левидов в "Известиях" (N 159 "Гиппократово
лицо") привел ряд фактов, свидетельствующих о несомненном
мистическом уклоне западноевропейской общественной мысли.
Известный физик Оливер Лодж выпустил в Англии книгу, в которой он
рассказывает подробно о том, как ему удалось установить чисто
материальную связь с умершим сыном. Книга эта разошлась в
огромном количестве экземпляров. Автор Шерлока Холмса Конан Дойль
раз'езжает по Англии и читает лекции о спиритизме. Знаменитый
романист Уэлс проповедует в последних своих произведениях теорию
"личного бога". Самый модный немецкий философ Герман Кайзерлинг,
- проповедник личного спасения на христианской основе. Во Франции
- всеобщее увлечение спиритизмом и Бергсоном с его "творческим
жестом".
Что наша российская интеллигенция не отстает в этой области от
своих западно-европейских собратьев - это тоже известно. В
известной части нашего ученого общества тяготение к церкви и
спиритизму выступает совершенно отчетливо.
В настоящей заметке нас интересует вопрос: как и чем об'ясняют
свои "мистические устремления" новоявленные проповедники
"откровения" и "загробных переживаний"? Что они ждут от
мистицизма, как сами они об'ясняют свой поворот, что привлекает
их в современном мистицизме?
Приблизительно год тому назад вышла интересная книга Гершензона
"Мудрость Пушкина". В изследовании Гершензона Пушкин совсем не
похож и ничего общего не имеет с тем Пушкиным, которого нам
истолковывали Белинский, Пыпин, Овсяннико-Куликовский и другие
"позитивисты". Пушкин Гершензона как две капли воды похож на
Бергсона с тем только различием, что Бергсон философ, а Пушкин
поэт. Бергсон свое миросозерцание выражает при помощи отвлеченных
понятий, Пушкин - тоже самое мировоззрение облек в образы.
Гершензон "обработал" Пушкина под Бергсона. Заслуживает внимания
то обстоятельство, что "обработка" эта закончена и завершена в
1919 году. Вчитываясь в книгу Гершензона была потребность именно
в этом, а не в другом направлении изучать Пушкина. Только этой
духовной жаждой и можно об'яснить массу явных натяжек и неудачных
попыток "углубить" Пушкина до бергсоновского мистического
актуализма.
Эту, потребность в сущности говоря, не скрывает и сам Гершензон.
Вот, что он пишет о современных настроениях:
..."Стеклянная кора рационального давит уже нестерпимо и дух
ищет освободиться от собственных своих порождений, ставших его
тиранами, - от оформленных чувств и идей. И с другой стороны,
само сознание поневоле обернулось к своему истоку, во-первых
потому, что, изучая себя, узнало себя как производное и розысками
незаметно было приведено в недра духа, - во-вторых потому, что
после века неудач поняло свое практическое бессилие и убедилось,
что рычаг человеческой воли - в иррациональном.. Очередная задача
назрела...
"Это дело теперь не только нужно, но им одним может быть спасена
культура, ибо по-истине пришел ее последний час. Кто не видал
опасности, тому должна была открыть глаза эта война. Рациональный
расчет, такой всесторонний, осмотрительный, точный, жестоко
обманул человечество, - оно видит себя банкротом. Теория
прогресса, основанная на убедительных научных выкладках, вдруг
сорвалась в бездну, и оказалось, что главнейшие-то силы не были
учтены, - больше того - были просто забыты, оставлены вне
изучения и надзора. Пока на верху, в свете сознания, возводился
величественный храм культуры, - там, в недрах духа, в забытом
пороховом погребе, на котором все стоит, развивались какие-то
ядовитые и опасные газы, и, восходя, они отравляли строивших; и
вдруг там произошла детонация и на наших глазах валятся стройные
громады здания, и под ними гибнут миллионы вольных и невольных
его строителей. Нам надо спуститься вниз, узнать эти темные силы
и дать им выход. Пред лицом этой страшной войны нет важнейшей
задачи, как раскрыть недра"... (Мудрость Пушкина стр. 87-88).
Итак, разум обанкротился. Человечество все более убеждается в
его практическом бессилии. В частности последняя страшная война
показала это бессилие с особливой отчетливостью. Рычаг воли в
иррациональном, в темном царстве бессознательного и сверх
сознательного.
С нашей точки зрения "ограниченных, узколобых позитивистов" в
рассуждения Гершензона можно внести ряд существенных критических
замечаний. Обанкротился не разум вообще, а разум тех, кто стоял и
стоит обеими ногами на точке зрения буржуазной идеологии. Разум
революционных марксистов предвидел эту войну, ее
разрушительность, ее погибельность для рода человеческого.
Сорвались в бездну не вообще теории научного прогресса, а
опять-таки определенные теории. Теория прогресса Маркса не
сорвалась, а нашла блестящее подтверждение в своих основах, в
своей методологии. С точки зрения этой теории нетрудно разумно
предвидеть, что человечество будет ввергнуто в еще более
изнурительные войны, если капитализм победит международную
революцию. Однако, спорить с Гершензоном весьма трудно: кругозор
Гершензона строго очерчен и заключен в известный круг; выйти из
него он не способен. Спор по сути дела должен вестись между
людьми с различными мироощущениями. Это обстоятельство делает его
бесцельным и для сторонников Гершензона бесплодным. Поэтому лучше
перейти к другому вопросу.
Рычаг воли - в иррициональном, в таинственных недрах духа, в
подсознательной жизни. Разум это только поверхность моря.
Настоящая подлинная жизнь не на поверхности, а в неизведанных
морских пучинах, что это за жизнь? Какие чудовища там плавают,
что там делается в этой вечной, темной, загадочной, страшной
глубине? В чем содержание жизни иррационального?
Гершензон предлагает заранее набраться храбрости, откинуть страх
и опуститься в эти таинственные недра, где течет подлинная жизнь.
"Нужны небрезгливость и бесстрашие хирурга", предупреждает он.
Эти недра страшны и безобразны, утверждает Гершензон "на глазах у
нас извиваются, клубятся, растут тупые и могучие змеи, пухнут и
опадают, и кусают друг друга беззвучно. Эти змеи - в нас, они же
преображаются в ангелов нашей мечты и поют нам райские песни
поэзии".
Величайшая, непреходящая заслуга Пушкина по мнению Гершензона
заключается в том, что он бесстрашно заглянул в эти недра духа, в
иррациональное и рассказал нам о том, что увидел, - в своих
произведениях.
Что же он узрел за стеклянной корой разумного?
Человек есть сосуд, есть орудие некоей сверхличной стихии. Эта
стихия своевольна, безмерна, она есть сплошь беззаконие и
буйство, она лишена разумной закономерности. Она произвольно
возникает и также произвольно гаснет. Поэтому личность, воля,
разум - ничто - духовная стихия все.
"Все предопределено и человек ни в чем не повинен". "Человек
бессилен повелевать своему духу, т.-е. стихии, действующей в нем.
Наше сознание только извещает нас о наступающем приливе или
отливе стихийной силы, но не может их вызвать или даже в малой
степени воздействовать на них. Поэтому Пушкин, говорит уверенно
Гершензон, - должен был безусловно отрицать закономерность
духовной жизни, т.-е. эволюцию, прогресс, нравственное
совершенствование. Там, где полновластно царит своеволие стихии,
не может быть никаких законов. Отсюда ясно, что Пушкин весьма
слабо отличаетдобро от зла... Отсюда также понятна его затаенная
вражда к культуре... В недрах природного бытия, где все
безмерность, беззаконность, буйство, родилась и окрепла некая
законодательная сила, водворяющая в стихии меру и строй, но...
Пушкин... хочет видеть человека сильным, прекрасным и счастливым,
но в такое состояние возносит человека, "по его мысли только
разнузданность стихии в духе; и потому он ненавидит рассудок,
который как раз налагает на стихию оковы закона".
Пушкин, страшно сказать, ненавидит просвещение и науку. Для
Пушкина просвещение - смертельный яд... Он просвещение,
т.-е.внутреннее укрощение стихии, приравнивает к внешнему
обузданию ее, к деспотизму... История, поступательный ход вещей?
- нет, их выдумали люди. "Душа человеческая первозданна, ничему
не подвластна... - эта мысль есть ось Пушкинского мировоззрения.
Ни моя разумная воля, ни явления внешнего мира ничего не могут
изменить в ней"...
Да простит мне читатель длинные цитаты, но они необходимы, чтобы
выявить духовное настроение сотен и тысяч Гершензонов и им
подобных. Оставим в стороне Пушкина вообще, но Пушкин Гершензона,
Пушкин в толковании современных мистиков и противников разума, -
Пушкин 20-го века - он весьма знаменателен и интересен.
Собственно говоря, лучше говорить не о Пушкине а о Гершензонах и
их настроениях, ибо из книги Гершензона явствует, что так
называемое пушкинское достижение в области "недр" есть прежде все
суб'ективные, личные "достижения" и откровения Гершензона.
Итак, мы спустились в недра, пробив кору рационального. Мы в
иррациональном мире. Что же увидели мы в этих таинственных
недрах? Недра духа - это господство стихии, не признающей никаких
мирских законов. Законов нет, нет следовательно ни истории, ни
прогресса, ни морального добра, ни зла, ни науки, ни просвещения.
Все это выдумки. О каком поступательном ходе человеческой истории
и человека может итти речь, - раз в основе духа человека
беззаконие, волевая анархия, каприз, безмерность? В чем счастье?
В разнузданности страстей, в освобождении от оков разума. Итак
итог мистических углублений подведен.
Нужно сказать, итог довольно тощий. По сути дела в постижении
недр нет ничего положительного постигнутого. Мы видим только одни
не. Но это между прочим.
Итак, полнейший квиэтизм, призыв к худшей азиатчине? Квиэтизм
соглашается Гершензон. Наше бытие неисцелимо, утверждает
Гершензон, вкладывая эту мысль в уста Пушкина.
Я помню, как несколько лет тому назад сторонники
экспериментальной психологии вели спор со школой психологов,
вводившей в психологию так называемый безсознательный
подсозидательный элемент психики. Экспериментаторы удивлялись:
психология есть наука о сознании прежде всего. Подсознательное
сознание это же деревянное железо, - говорили они, недоумевая.
Наши дни вскрыли, зачем потребовалось это деревянное железо. От
теоретических рассуждений о большом и малом разуме, о господстве
подсознательного - перешли к более ясным выводам. Раз
подсознательное, то оно не разумное значит, неуправляется
никакими законами мира посюстороннего. Значит, своеволие, нет ни
науки, ни прогресса, ни нравственности, счастье в разнузданной
стихии...
...Тут все элементы общественного разложения. И квиэтизм и
полное неверие в поступательный ход истории в ее закономерность,
- и проповедь волевой анархии. Загасим светильник разума и
погрузимся "в недра". А в недрах - чудовищные змеи по уверению
гасителей. Ничего, ибо... все потеряно.
Это - идеология падающего, на половину упавшего класса. С этими
взглядами нельзя бороться, радоваться, надеяться на будущее. Это
- духовная смерть. Гершензон собирается при помощи своих "недр"
спасать культуру и человечество. Все, что угодно, только не
спасайте, господа Гершензоны, культуру. Она уж спасется как
нибудь без вас, помимо вас и против вас. Какие же вы спасители,
когда в ваших недрах вы узрели отрицание науки, морали,
просвещения, прогресса?
Мы знаем Моисея, Христа, Сократа, Бруно, Гусса, Марата,
Робеспьера, Наполеона, Маркса, Энгельса - что общего они имели с
этими проникновниями в область недр, где сплелись в
отвратительный клубок чудовищные змеи? Трупным запахом разложения
веет от этих таинственных недр. И тем, кто не вовлечен в эту
роковую орбиту конца и тлена, в этот страшный заколдованный,
выморочный круг, мы скажем им всем и будем неустанно повторять:
От людей физически больных часто нужна полная изоляция. Есть
нравственные болезни, болезни духа, от которых нужна тоже полная
духовная изоляция ибо эти болезни также заразительны и пагубны.
"Недры", "иррациональные", "бессознательное" Гершензона заразная
опасная болезнь. Это духовная проказа. И скорей берите у них
светильник разума, скорей овладевайте наукой, искусством, ибо те,
кто держали недавно этот светильник стараются его затушить. С
этим делом нужно спешить.
Одно замечание в заключение. Любопытная подробность. На стр. 48
книги Гершензона есть подстрочное примечание. Внимательно
вчитываясь в него, нельзя не притти к заключению, что Гершензон
не прочь и себя и своего Пушкина зачислить в большевика м
анархиста. Как же, ведь и Пушкин, и Гершензон проповедует
страсть, разнузданность стихии, ураган бунт и т. д. Вот и мостик
к большевизму. Мы уверены, что скоро появится новая плеяда людей,
которые возьмутся за ревизию большевизма и будут соединять его с
"недрами" и разными загробными вещами, а Ленина постараются
облечь в домашний халат с кисточками, либо надеть на него скуфью
или рясу.
Вольному воля...
А. Воронский.